Елена Звездная - Ловушка для принцессы [HL]
— Предатели — Иллория, а героически сражались до конца далларийцы и…
— У меня в корне противоположные сведения, — я позволила себе прервать его. — Даллария откололась от союза, и правящая династия была смещена. А сопротивлялся доблестный Нордван, более того, к нему присоединился Оитлон.
Динар замолчал и чуть сильнее сжал мою руку, поглаживая ее большим пальцем. После недолгого молчания едва слышно спросил:
— Кат, кто сейчас правит в Нордване?
— Я, — ответила и рассмеялась, — точнее, пока как бы отец, но фактически именно я являюсь наследницей. Дедушка настаивал на моем переезде в королевский дворец едва ли не с моего рождения, но… там вмешалась бабушка Велерея, мать моего отца, а после и кесарь. И я осталась в королевском дворце Ирани.
— А дед?
— Вскоре погиб на охоте… — Я запнулась.
Дедушку помнила плохо, но в каждый свой приезд в Ирани он уделял все свое внимание мне. И я помнила его добрые руки и встревоженный взгляд. А еще я помнила, что дедушка ценил все живое, даже найденного в покоях паучка бережно выносил и выпускал в саду. И в охотах никогда не участвовал… «Жизнь, Катриона, — это самая большая ценность. Не свобода, не гордость, не высокие идеалы — жизнь. Никогда не забывай об этом».
А много лет спустя, став фактически наследницей Оитлона, я поняла, что жизнь не стоит ничего! Только деньги и власть достойны внимания, уважения и устремлений… Но разве не о ценности жизни говорил мой шенге? И вот теперь остановилась я.
— Кат, что с тобой? — Динар осторожно обнял за плечи. — Катриона!
А я стояла и кусала губы, пытаясь успокоиться… Сейчас мы вторгнемся в Верейск… предателей казним на месте… и членов их семей также — нельзя оставлять врагов за спиной! Нельзя. Этот принцип я четко усвоила… А перед глазами картинка: сидящий на скале шенге и его слова: «Добро — это жить и не мешать жить другим»…
Я не отвечала Динару, и он вырвал из моей руки — да я и не сопротивлялась — карту и, передав ее Раву, приказал двигаться вперед.
Войско, гремя доспехами и вооружением, прошло мимо нас, растекаясь, как река, огибающая скалу… Когда шаги воинов отдалились, Динар осторожно развернул меня к себе, взял за подбородок и мягко, таким нежным голосом, которого я не ожидала от него, тихо спросил:
— Что случилось?
— Ничего, — проклиная все на свете, я подошла к нему ближе, почти прижалась, — просто я… я… там сейчас будут убиты люди… много людей… и я… я не могу…
— И это говорит женщина, которая собиралась кормить сестричкин алтарь преступниками? — при этих ехидных словах он улыбался, совершенно беззлобно. — Кат, это на тебя так орки повлияли? Что-то не помню я, чтобы в сердце наследницы Оитлона когда-то просыпалась любовь к ближнему.
Он обнял меня, сжал на мгновение, а затем заговорил, и это снова был несносный рыжий:
— Их смерть так необходима?
— Если кесарь узнает о добыче алмазов, у Оитлона будут проблемы, но, если узнает о наличии… семейной реликвии, у меня не будет отца!
Именно эти слова заставили взять себя в руки.
— Идем. — Я оттолкнула его и торопливо направилась вперед. — Время не ждет.
Рыжий догнал, остановил, развернул к себе и, наклонившись к моему лицу, прошептал:
— Я сам. Хантр знает имена?
— Да…
— Хорошо, займешься организацией эвакуации, а роль кары небесной для изменников королевства я беру на себя.
Властно взяв меня за руку, Динар стремительно пошел вперед. А мне вдруг вспомнилась одна легенда:
— Говорят, когда-то давно в Рассветном мире было много магов, — Динар сбавил ход, прислушиваясь к моим словам. — И всего пять архимагов: Тьмы, Синего пламени, Жизни, Алого пламени и Воды. Трое из них покинули людей, но они и не были людьми. А носитель Синего пламени и Жизни остались среди людей… но, когда началась Великая Битва, маг Синего пламени погиб первым, носители Воды и Тьмы не пожелали вступать в бой, и только маги Жизни и Алого пламени, взявшись за руки, противостояли Злу.
— Какому? — отозвался Динар.
— Всемирному. — Я улыбнулась. — Ну, знаешь, в каждом эпосе существует Великая Битва с Великим Злом, и обязательно присутствует пророчество о великих опять же спасителях.
— Знаешь, — рыжий взглянул на меня, — в моей стране тоже есть одна легенда… О существе, лишенном памяти. Оно умирало и возрождалось, что-то искало и никак не находило. Оно бродило по свету, не в силах согреться и назвать очередное прибежище домом…
— Угу, сказочку об одиноком орке еще поведай, — буркнула я.
— Сказку… — Динар задумчиво покачал головой. — Кат, а кого бы ты назвала великим злодеем в наше время?
— Кесаря, — искренне ответила я. — А что — велик, неубиваем, бессмертен и вся власть у него.
— Вот-вот. — Рыжий был все так же задумчив. — А орки воевать с ним отказываются.
— Я их понимаю!
Дальнейшей беседы не получилось. Мы подошли к выходу в Верейск, и я приступила к обязанностям наследницы. Расцарапав ладонь в очередной раз, открыла стену и замерла, услышав внизу крики.
Далларийцы первыми бросились к краю плато, Динар еще и грубо выругался, вглядываясь в происходящее, освещенное лишь уличными фонарями, а вот я…
— Стой, где стоишь, — хрипло приказал рыжий.
Игнорируя его приказ, я поспешила к спуску и была весьма грубо остановлена.
— Кат, — он развернул меня, оттащил от края обрыва и прижал спиной к стене, — там нет людей…
— Живых? — хрипло спросила я. И тут все поняла. — Они не дождались лорийку и открыли ворота для гоблинов…
Динар жестом подозвал Хантра и, едва тот подошел, хрипло спросил:
— Изменники могут знать обходные пути?
— Только по верхним горным дорогам. Я провожу.
— Рав, охранять Катриону.
Со мной осталось двое далларийцев и четверо из моей охраны. Остальные растворились в темноте спускающихся к городу веревочных лестниц. Я сидела, прижавшись спиной к скале, и слышала крики гибнущего города, вой атакующих гоблинов, резкие, четкие и уверенные команды Динара.
Сидела долго, потом осознала, что неизвестность убивает. Отойдя от стены, велела своим охранникам следовать за мной.
— Господин приказал ждать здесь, — возразил Рав.
— Я возвращаюсь в горные залы, — устало произнесла я и тут поняла, что все это время прислушивалась к голосу Динара, теперь неразличимому.
Остановить меня далларийцы не посмели и поспешили сопровождать, правда, это не входило в мои планы. Мы спустились на три перехода вниз, когда коридор впереди начал стремительно сужаться. Рав попытался пройти первым, но я остановила его жестом и, подойдя к небольшой двери в конце тоннеля, приказала:
